Наталья Крофтс "На красном"
Разрыв. Фигурка схватится за бок —
живой лубок.
Час новостей. Адреналин. Игра.
Ты щелкнешь кнопкой — и конец. Нет ран,
потери, смерти, зла… Застынет крик.
Ты — в домике. В скафандре. Ты — внутри.
Замри.
Замри. Ни с места. Стой, нельзя наружу —
за рамки, за обложку, из себя —
к соседям, соплеменникам, со-душам —
задушат.
Ты — мишень. Рога трубят.
Охота. Крестный ход на абордаж,
на брата, на врага, на тот этаж,
где нагло распускаются герани —
цвет мяса в ране.
Где ты уже — игрушка на экране.
Ты раб. Под рьяный рев других рабов
на солнечной арене Колизея
ты умираешь. Вопль — и мы глазеем
на красное на острие зубов.
Агония. И гонка — мчатся снимки
в Facebook, диктует Canon свой канон:
у трупа, у меча, со львом в обнимку.
И лают "лайки": кадры — как в кино,
где даже смерть кошмарная — прекрасна,
где люди растворяются на красном —
заката, крови. Жажда на губах —
адреналина! — зрелищ, твиттов, хлеба,
убойных кадров: нас на фоне неба —
красивых,
молодых,
в гробах.